Содержание
Мамин голос всегда будет звучать в нашей голове. Даже если мама далеко, или ее уже нет с нами. Даже если нам уже 20, 30, 40 лет… В детстве мама заботится о нас. Ее предсказания всегда (ну или почти всегда) сбываются: не бегай так быстро, а то упадешь! Ребенок не слушается, бежит еще быстрее, падает, плачет. Мама опять оказалась права! И как бы закрепляя полученный результат, добавляет: «Вот видишь, я же говорила!» Вот что бывает, если маму не слушать. Вот как может быть, если поступить по-другому. Поэтому если за меня все решает мама, то мне спокойно и хорошо. Если я слушаюсь во всем маму, то я в безопасности. Но если я вдруг ставлю под сомнения мамины слова, если решаю сделать по-своему, если прихожу к выводу, что мама не права – я сразу как будто лишаюсь внутренней опоры и уверенности.
К чему приводит отвержение
Ребенок получает травмирующий опыт, если сталкивается с маминым отвержением. Пытаясь успокоить ребенка, мама не раз в сердцах произносит: «Мне такой капризный/вредный/непослушный ребенок не нужен… я тебя не буду любить, если ты не успокоишься… отдам тебя вон тому дяде, если ты не перестанешь…» В этом смысле основная задача родителей разрешить ребенку злиться: на себя, на маму, на мир. Когда ребенок чего-то не получает – то злость, это нормальная реакция на блокирование его желания. И если мама принимает своего ребенка в этой злости, это дает ему бесценный опыт находиться в разных отношениях: можно злиться или ругаться, но при этом не терять человека. И ребенок понимает, что совершенно нормально испытывать к человеку разные чувства: я могу злиться на кого-то и одновременно любить.
Когда ребенок сильнее мамы
Реакция мамы на агрессию ребенка может быть разной. Если меня, как маму, злость моего ребенка разрушает, и я не могу ее выдерживать, если ярость или возмущение ребенка вызывают во мне испуг или даже страдание, то это не совсем адекватная реакция. Взрослый зрелый человек не может быть слабее ребенка. Однако демонстрация взрослым слабости — это способ ребенком управлять. Страдания мамы вызывают у него чувство вины: я плохой, потому что мама страдает из-за меня, а раз мама меня не выдерживает, я еще и сильнее ее, я могу разрушить ее своей злостью или другой сильной эмоцией. Отсюда вполне естественно рождается вывод, что я сам должен следить за собой и своими чувствами, должен выстраивать жесткие границы, чтобы случайно не задеть своими чувствами маму. И как результат в будущем – перед нами очень ответственный и контролирующий себя человек с невозможность открытых, близких отношений (другой человек меня не выдержит), обладающий большой силой – тянет на себе всю семью, потому что совершенно уверен, чтоб без него другие не справятся.
Право на риск
Искусство материнства заключается в том, чтобы постепенно выпускать всласть из своих рук и давать ребенку чуть больше ответственности и свободы. Для меня, как для мамы, это грустно, ведь мой ребенок, сколько бы лет ему ни было, всегда останется для меня в каком-то смысле маленьким, и у меня всегда будет желание заботиться о нем.
И если вдруг в какой-то момент ребенок засомневается, что мама во всем права, рискнет и сделает по-своему, то это вовсе не будет означать разрыв отношений с ним. Это трансформация отношений, их естественное преобразование. Зрелость – это возможность выбрать то, что мне подходит и чего мне хочется. Я по-прежнему слышу в голове мамин голос, но я не должен беспрекословно подчиняться ему. Если я выберу что-то другое, это не означает, что я теряю для себя свою маму или ее поддержку. Просто теперь я могу заботиться о себе сам, самостоятельно принимать любые решения, и при этом оставаться в отношениях со своей мамой. И быть благодарным ей за предоставленное мне право на риск.
С заботой о Вас, Мещерякова Ирина.